Круглая печать. Повести - Страница 53

К оглавлению

Талиб заметил особенность этого человека. Все, что тот делал, он делал очень быстро и сердито.

«Видно, потому он такой усталый», - понял Талиб.

Человек между тем вытащил из стола длинный список с названиями учреждений и организаций и стал звонить по очереди.

- В Совнаркоме твой Мухин не работает, - сказал он Талибу и поставил черточку против первого телефона.

Потом он еще долго звонил и каждый раз, положив трубку, повторял одно и то же.

- В ЦК партии не работает…

- В Реввоенсовете не работает…

- В Центральном Исполнительном Комитете не работает…

И наконец, опершись локтями о стол, сказал:

- В Наркомпроде есть Мухин Иван Михайлович, но в настоящий момент находится в долгосрочной командировке по доставке продовольствия Петрограду. Что будем делать?

- Он когда вернется? - спросил Талиб.

- Я же говорю, в долгосрочной. Может, месяц, может, два.

- Тогда он мне не нужен. Я без него обойдусь. Мне надо отца найти.

Человек в зеленом френче подробно объяснил Талибу, почему никак невозможно отыскать сейчас его отца.

Он записал имя и фамилию, все приметы, специальность и пообещал, что ЧК сделает все возможное.

На прощанье он вынул из того же ящика стола кусок хлеба и луковицу, дал их Талибу и велел прийти завтра.

- А сегодня вот тебе адрес, иди на улицу Полянку, в наше общежитие, там тебя спать положат. Скажешь, Удрис направил. Удрис - моя фамилия. Ян Карлович.

- Когда вы моего отца найдете? - спросил Талиб, стоя в дверях с куском хлеба.

- Трудно сказать, - ответил тот. - Во всяком случае, не завтра.

- Тогда я завтра не приду, - сказал Талиб. - Я сам буду искать.

* * *

...

прочел Талиб белую эмалированную вывеску на воротах длинного серого дома и даже остановился от удивления.

Еще раз перечитал. Все получалось, как в том ташкентском объявлении, которое он читал в чайхане почти год назад. Только там была одна Едвабная, которая, «вернувшись, возобновила прием», а здесь был еще к Едвабный.

«Теперь она в Москву вернулась», - подумал Талиб и пошел во двор направо.

Он увидел одноэтажный деревянный домик, на дверях которого висела такая же эмалированная дощечка.

«Прошу повернуть», - было написано на звонке, и это тоже напомнило Талибу Ташкент.

Дверь открыла полная невысокая женщина в засаленном домашнем халате.

- Тебе кого, мальчик? - спросила она, сверкнув целым рядом золотых зубов.

- Едвабная - это вы? - в свою очередь спросил Талиб и понял, что больше ему и сказать нечего.

- Да, это я, - ответила женщина и уставилась на Талиба.

Его вид не мог не вызвать удивления. Почти истлевшая рубашка под обрезанной шинелью, ноги в длинных и глубоких азиатских галошах с загнутыми кверху носами.

Талиб молчал, а женщина стояла в дверях и тоже не знала, что она должна делать.

- Заходи, - сказала женщина и провела Талиба в переднюю, где стояли обитые клеенкой стулья и кушетка. - Я тебя слушаю.

- Вы из Ташкента? - спросил Талиб, потому что не знал, что еще сказать.

- Нет, - ответила она. - Я никогда не была в Ташкенте.

И тут Талиб вспомнил, что в том объявлении было написано не ВЕТ-врач, а ЗУБ-врач.

- Что такое ЗУБ-врач? - спросил он.

Женщина очень удивилась атому простому вопросу, но объяснила странному мальчику, что такое зубной врач, и опять замолчала, пристально следя за Талибом.

Талиб понимал всю глупость своего положения, но выхода из него не было.

- А что такое ВЕТ-врач? - опять спросил он.

- Я и мой брат - ветеринарные врачи, - сказала женщина. - Я лечу мелких животных. Мой брат, Николай Николаевич, лечит только певчих птиц, а я в основном кошек и собак.

Никогда Талиб не мог себе представить, что есть на свете врачи для кошек и собак. Он бы не поверил этой женщине, если бы вдруг не заметил, что стены передней были увешаны фотографиями кошек, канареек, дроздов и собак. На фотографиях большинство собак были с медалями и выглядели весьма важно.

- Извините, - поднялся Талиб. - Я пойду. Извините меня.

- Нет, - возразила Едвабная. - Ты хотел мне что-то сказать, говори. Может быть, нужно лечить лошадь? У вас, у татар, еще остались лошади. В такое голодное время я согласна лечить даже крокодилов и носорогов, гиппопотамов и кенгуру.

За день пребывания в Москве Талиб не видел крокодилов и носорогов. Даже кошек и собак не было видно в городе. Он стал пятиться к двери, чтобы скорее улизнуть из дома, куда попал так случайно и так некстати, но ветврач не собиралась его выпускать.

- Николя, Николя! - позвала она кого-то. - Помоги мне. Тут очень странное дело.

В переднюю вошел полный, невысокий человек, очень похожий на хозяйку.

Ни слова не говоря, он запер входную дверь на задвижку и приказал Талибу сесть.

- Сейчас не такое время, чтобы шутки шутить, молодой человек, - сказал он. - Вы пришли к Нине Николаевне, к моей сестре то есть, со странными вопросами, я имел случай слышать ваш разговор. Извольте объясниться. Может быть, вы наводчик шайки уголовников, откуда нам знать.

Пришлось рассказывать всю свою историю с самого начала. Брат и сестра слушали довольно равнодушно до тех пор, пока Талиб не упомянул про зубного врача Едвабную, объявление которой случайно запомнилось ему.

- Я думал, это вы и есть, - сказал Талиб. - А может, это ваша родственница?

- Нет, - категорически в один голос заявили брат и сестра. - У нас нет родственников и нет далее однофамильцев. Это очень редкая фамилия. Если ты не врешь, это первый случай. Повтори, как там было написано.