Круглая печать. Повести - Страница 94

К оглавлению

- Не формулируй, не формулируй, - примирительно сказал Сазонов.

Но следователь был уверен в себе и не торопился ходить с козыря.

- Молодежь - это наше будущее, - сказал он. - Мы не можем быть безразличными к тому, как ее воспитывают.

- Ну ладно, дай мне посмотреть.

Те пять-шесть листочков, которые лежали в папке, просмотреть было довольно легко.

«Закир Каримов показал…»

«Эсон Абидов показал…»

«Рахим Абидов показал…»

«Сын учителя показал…»

«Кудрат Махмудов упорно отрицал все, что показали предыдущие свидетели… выгораживал учителя… изворачивался…»

- Маловато… - сказал уполномоченный уголовного розыска. - И не очень я верю самозваным следователям.

- Мы не можем не верить общественной организации, - сказал Акбарходжаев.

На это Сазонов возражать не стал. У него была своя точка зрения на работу, которой он занимался уже несколько лет.

Он знал, что верить нужно только фактам, а в фактах необходимо убедиться лично.

В прошлый раз учитель Касым, несмотря на свою замкнутость и нарочитую сдержанность, произвел на Михаила Сазонова хорошее впечатление. От него не укрылось то, что скрывал учитель: плохие отношения между ним и Таджибековым.

И в том, как учитель уклонялся от прямой оценки Таджибекова, Сазонов увидел благородство, которое ценил в людях.

- Если хочешь, можно лично допросить ребят, - сказал следователь.

- Ну, это не сейчас, - возразил Сазонов, - сейчас других дел много.

Он имел в виду то, что по ряду косвенных данных ташкентский уголовный розыск мог предполагать, что Кур-Султан и его шайка находятся где-то в Ташкенте или поблизости от города.

Данные были очень смутные. Кондуктор товарного поезда сообщил, что на разъезде он обнаружил в одной из пустых теплушек четверых мужчин, назвавшихся рабочими, едущими наниматься на хлопкоочистительный завод.

Они попросили кондуктора не выгонять их из вагона и довезти до какой-нибудь большой станции. Кондуктор пожалел их и сказал, что пусть уж едут до Ташкента.

Однако на следующей остановке он обнаружил, что теплушка пуста.

Сначала кондуктор не придал этому значения, а после, когда узнал о бегстве Кур-Султана из тюрьмы, сообщил в милицию.

Были и другие косвенные подозрения.

- Как я тебя понял, ты по-прежнему возражаешь против ареста учителя? - спросил следователь.

- Возражаю, - сказал Сазонов. - У меня сегодня еще одно возражение появилось. В уголовный розыск поступила анонимка. - Он вынул из кармана листок и протянул следователю.

Акбарходжаев прочитал анонимку и с откровенным удивлением посмотрел на Сазонова:

- Ты когда ее получил?

- Утром. Она со вчерашнего дня в канцелярии.

- Жалко, что ты вчера ее не видел.

- Почему же? - сказал Сазонов. - Нового для меня в ней ничего нет.

- Нет? Ты же не верил, что учитель убил.

- Я и сейчас не верю.

- А это? - Следователь хлопнул ладонью по листочку.

- Странный ты человек, Абдулла! - сказал Сазонов следователю. - Ты думаешь, что жизнью движет подлость, что добро торжествует благодаря случайности, а истина выясняется из доносов? Как можно так жить! Для меня эта анонимка - еще одно доказательство невиновности учителя.

- Да? - Акбарходжаев встал за своим столом. - Ты не откажешься, что из-за тебя я отложил его арест?

- Конечно, не откажусь.

- И письменно подтвердишь?

- Пожалуйста.

- Твой дорогой учитель сбежал, - зло глядя на Сазонова, выговорил Акбарходжаев.

Это был удар. Этого Сазонов не ожидал.

- Не может быть… - сказал он.

Люди часто говорят «не может быть». Это помогает им понять, что так бывает.

2

Когда Закир вернулся из города и отдал матери деньги за молоко, его подозвал отец. Он работал сторожем - сутки дежурил, двое отдыхал.

- Ты знаешь, что происходит у нас на улице? - спросил он.

- Знаю, - сказал Закир.

- И что ты собираешься делать?

- Ничего не собираюсь. - Закир не понимал, чего хочет от него отец.

- Вы совсем распустились, и вот из-за вашей распущенности пропал мальчик. Ты тоже хочешь пропасть?.. Что за собака у вас во дворе? - Отец, хотя и был недоволен тем, что ребята считали опустевший двор кузнеца Саттара своим, все-таки говорил «ваш двор».

- Эту собаку нам подарил дяденька, который продал фотоаппарат. Очень дорогая собака, он сказал. Она без хвоста. Это собака-ищейка.

- Отдайте собаку тому, у кого взяли, - сказал отец.

- Ну честное слово, нам ее подарили!

- Я сказал - отдай.

- Она не моя, - возразил Закир, - она общая.

- Но главный хозяин кто - ты? Кто ее кормит?

- Все, - сказал Закир. - Но больше маленький Рахим, брат Эсона.

- Скажи ему, чтоб вернул собаку.

- А что, тот дяденька приходил? Монтер?

- Нет, - сказал отец, - мне про вашу собаку Саидмурад, приказчик, рассказал. Он сегодня пришел ко мне и говорит: «У твоего сына есть собака, отдай ее мне». Я ему сказал: «Чего это я буду тебе чужую собаку отдавать?» Он говорит: «Не отдай, а продай». Он мне за нее десять рублей предлагал.

- Десять? - удивился Закир.

Что собака может стоить таких денег, ему и в голову не приходило. За десять рублей тогда можно было купить ишака. Большого ишака. С уздечкой.

- Если это действительно такая дорогая собака, - настойчиво сказал отец, - то вам никто подарить ее не мог. Правда, я сам никогда не слышал, чтобы собаки были такие дорогие; самый лучший щенок-волкодав и тот стоит рубль.

- А вы не продали ее Саидмураду? - испугался Закир.