Круглая печать. Повести - Страница 99

- Я, знаете, как посмотрел на этого учителя, сразу все про него понял. Прежде чем ответить - думает. Ты ему говоришь одно, он тебе - другое. Я спрашиваю - где был в тот вечер, он не говорит. Раз не говорит, значит, скрывает. В нашем деле самое главное - это видеть человека насквозь. Зоркость нужна. Я когда на человека смотрю, если он преступник, он моего взгляда никогда не выдерживает. Ну, есть, конечно, наглые люди вроде этого учителя. Я на него смотрю, а он на меня смотрит, как будто это он следователь. Я сразу понял, что он виноват.

- Конечно, - сказал милиционер Иса. - У вас ведь опыт.

Опыт у Акбарходжаева был небольшой - совсем недавно его перевели из пожарной охраны в милицию.

- Опыт - это не главное, - ответил он. - Самое главное - видеть людей насквозь. Вот взять уполномоченного угрозыска. Ну, этот русский, который к вам приходил, Сазонов. У него опыт больше, чем у меня, а до последнего времени он считал, что учитель не виновен. Так прямо мне и говорит. Нет, говорит, прямых улик. Анонимка пришла в управление, он и на нее внимания не обратил. Говорит - наоборот, раз анонимка, значит, не он убил. Как у него только голова работает!

Бухгалтер Таджибеков старался говорить как можно меньше. Он ловил каждое слово разболтавшегося следователя и настораживался. Значит, не все так гладко получается, думал он. Значит, есть в милиции люди, которые не верят в то, что он так тщательно подстроил. Таджибеков чувствовал себя особенно напряженно еще и потому, что за спиной у него в комнате под окном лежал Кур-Султан. Таджибеков знал, что каждое слово, произнесенное на террасе, Кур-Султан ловит с жадностью, а в руках у Кур-Султана наган.

- Да, вот еще забыл спросить, - продолжал Акбарходжаев. - Этот Сазонов, ну, который приходил к вам, интересуется, не появлялись ли на вашей улице четыре человека. Один из них с бельмом на глазу. По кличке Кур-Султан. Это шайка бандитов из Самарканда сбежала.

Если бы следователь был чуть повнимательнее, если бы он меньше доверял своей проницательности, а больше смотрел на то, что происходит вокруг него, он бы заметил, что милиционер Иса при этих словах побледнел и перестал жевать, он бы заметил взгляд, который хозяин дома бросил на милиционера. Может быть, все это и не подсказало бы ему каких-то определенных решений, но наверняка насторожило бы.

- Вот ты говоришь - опыт, - сказал Акбарходжаев Исе. - Надо же соображать. Если Кур-Султан все время около Самарканда крутился, около Ходжента, иногда в Фергану уходил, зачем же он в Ташкент пойдет! У него же там все знакомые.

- Ешьте, пожалуйста, ешьте, - угощал гостя бухгалтер Таджибеков, а про себя думал: «В какое опасное дело затянул меня этот Кур-Султан! Это же надо, чтобы следователь такой глупый попался. А если бы хоть немного умнее? Ведь каждый понимает: если преступник скрывается от погони, если он хочет что-то переждать, то ему лучше всего скрываться не там, где его хорошо знают, а там, где его знают меньше. Господи, до чего глуп!»

- Так вот, - продолжал следователь, - есть подозрение, что этот учитель связался с бандитами и для них украл ящик с печатью. А теперь все они куда-нибудь уехали, может быть, за границу удрали… Между прочим, если бы не этот уполномоченный, я бы учителя арестовал. Я бы все это дело сразу раскрыл. А теперь… где их искать! Кстати, Сазонов до сих пор считает, что бандиты еще здесь, и говорит - надо установить контроль. Я, конечно, в это дело не верю, но ты, Иса, все-таки поглядывай. Если увидишь человека с рябым лицом и бельмом, сразу задерживай и доставляй в милицию. Если будет оказывать сопротивление, стреляй. Понял?

- Понял, - хрипло ответил Иса.

- А ты до сих пор не видел такого человека? - спросил следователь.

- Не видел, не видел, конечно, не видел, - сказал Иса, стараясь смотреть Акбарходжаеву прямо в глаза.

- Вы тоже будьте внимательнее, - сказал Акбарходжаев бухгалтеру. - Махалинская комиссия - это наша опора, общественность имеет большое значение. Может быть, этот Сазонов и прав, потому что кое-какие данные есть, что они в Ташкенте могут быть. Кое-какие данные. Возможно, будем некоторые районы прочесывать. Например, со стороны гор от Чимгана, от Ахангарана. И особенно следите за домом учителя. Я все-таки уверен, что это он убил. А ты? - Этот вопрос был обращен к Исе.

- Я тоже, - сказал Иса.

- А вы, Уктамбек Таджибекович?

- Знаете, трудно поверить, - ответил тот, - просто трудно поверить. Но действительно все сходится… Я боюсь утверждать, но, мне кажется, я видел учителя, как он шел с какими-то двумя незнакомыми. По-моему, не ташкентские.

- Один из них рябой, с бельмом?

- Д-да нет, - поколебавшись, ответил Таджибеков, - лиц я не видел. Они уходили, я их со спины только видел.

- Жаль, - сказал следователь. - Может быть, действительно они все-таки в Ташкенте.

Он посидел еще немного, выпил две пиалы чаю и пошел домой.

Таджибеков степенно проводил его до калитки, а вернулся быстрым шагом и сразу же прошел в глубь дома. Он даже не глянул на милиционера Ису, одиноко сидевшего на террасе.

Дом Таджибекова, как и многие дома в Ташкенте, состоял из двух половин. Одна - для семьи, так сказать, будничная, другая - парадная, для гостей. Таджибеков предпочитал жить в парадной части и не любил, когда домочадцы заходили туда. У него часто бывали гости, которых он не хотел показывать даже близким. А с тех пор как в доме поселился Кур-Султан, даже сын и жена не могли зайти сюда без спроса.

Кур-Султан сидел на ковре и щелкал барабаном своего нагана.

- Я надеюсь, вы все слышали сами, - начал Таджибеков, - и вы понимаете, какая сложная создалась обстановка. Я недаром говорил, что вам лучше скорее уехать.