Круглая печать. Повести - Страница 102

К оглавлению

102

- Он нас обманывает, - сказал низенький. - Не может быть, чтобы из-за печати, из-за каких-то бумажек столько дней терять.

Барат опять пожал плечами. Его лицо выражало пренебрежение к говорившему или даже презрение. Что могут они знать о замысле атамана! Что они без него! Он-то знал, что документы нужны, чтобы беспрепятственно проникнуть в пограничный район.

Странное дело! Кудрат почувствовал, что радуется, слушая этот разговор. Если бы печать была у бандитов, если бы они нашли ее и сразу уехали из Ташкента, он сам не лежал бы сейчас в юрте связанный, не зная, сколько ему еще осталось жить. И все-таки Кудрат радовался. За эти дни он уже не раз думал, не рассказать ли бандитам про то, где лежит печать, и этим купить свободу, но каждый раз отвергал эту мысль, понимая, что таким путем он спасет убийц Махкам-ака, во всяком случае, поможет их спасению. Это было бы предательством.

А сейчас он вдруг дошел до мысли, которая очень его обрадовала.

Кудрат понял, что не он виновник гибели председателя махалинской комиссии. Конечно, не он! Махкам-ака сам никогда бы не отдал им печати. Если бы он испугался, открыл тайник и не обнаружил там печати, он, по крайней мере, отдал бы бандитам ключ от ящика, но ведь ключ от ящика остался на месте.

Нет, не он, не Кудрат, виновен в смерти председателя махалинской комиссии. Какое счастье, что не он! Окончательно убедившись в этом только сейчас, Кудрат почувствовал такое облегчение, что теперь и смерть стала меньше страшить его. И все-таки рядом с этими мыслями все время жила еще одна: «Никогда, никогда, ни на одну минуту нельзя делать то, что сделал я. Из-за какой-то справки, из-за бутсов…»

Шум дождя стал ослабевать. Его перекрывал теперь рев потока в глубине ущелья.

- А все-таки ты шкура, - сказал Барату высокий басмач. - Если бы мне Кур-Султан язык отрезал, я бы его голову собакам бросил!

Барат с сомнением покачал головой и тихо засмеялся.

От этих слов и от этого смеха Кудрату стало страшно.

- Я же сказал, в горах долго дождь не бывает, - будто не слыша всех предыдущих разговоров, произнес старик киргиз. - Теперь можно спать ложиться. - И, обернувшись к Кудрату, добавил: - Я в горах так могу юрту поставить, что ее все потоки обойдут. И еще важно хорошо ее окопать. Только вот кошма старая стала, быстро протекает.

ДЕНЬ СЕДЬМОЙ

1

Утро после дождя было холодным и ясным. Зеленые склоны и снежная вершина сияли под ярким небом и чистым солнцем.

Басмачи еще спали, когда хозяин юрты разбудил Кудрата. Он даже и не будил его специально, а просто начал развязывать ноги, потом развязал руки.

- Пойдем, сынок, за водой. У меня и вправду поясница разболелась.

Кудрат проснулся сразу и сразу же вспомнил, где он. Его обрадовала возможность спуститься к речке и хоть на время почувствовать свободу.

- Нет, - сказал старик, - не туда идешь. Мы далеко за водой пойдем, к Двенадцати ключам - вон туда, где деревья. В речке вода после дождя нечистая.

У старика было только одно ведро, и получалось, что Кудрат пройдет все ущелье как бы под конвоем туда и обратно. Но это мальчика не смущало.

- Не беги так быстро, - сказал старик.

Кудрату некуда было спешить, просто ноги его так несли, потому что на душе стало легко.

- Ты будто в Ташкент идешь. А ведь Ташкент совсем в другую сторону.

Эти слова заставили мальчика замедлить шаг. Ведь и вправду не домой он идет. Придется еще возвращаться с водой для басмачей и весь день быть у них на виду, весь день ждать, что они с ним сделают. А если они ничего не сделают с ним сегодня, если он доживет до вечера, то вечером его опять свяжут. И когда все это кончится, неизвестно.

- Вон видишь на том склоне беленький домик? - сказал старик. - Два ореховых дерева, дикие яблони и домик?

- Вижу, - сказал Кудрат.

- Это близко кажется? - спросил старик.

- Недалеко, - ответил Кудрат.

- Вот кажется недалеко, а идти туда часа три, потому что прямой дороги нет. В том домике один человек живет, у него сын милиционер, иногда приезжает к отцу. Хорошие люди.

«Зачем старик это говорит? Неужели нарочно?» - подумал Кудрат и поглядел на старика. А старик невозмутимо продолжал:

- Вот дойдем до Двенадцати ключей, я тебе дорогу оттуда покажу, чтобы ты и ночью не сбился. А сейчас идти нельзя, они хватятся. И меня могут убить. Да и неизвестно, приехал ли милиционер. Правда, он должен сегодня или завтра приехать.

Старик говорил так, будто они с Кудратом давно уже договорились о его побеге и вообще были самые близкие друзья.

- А короткой дороги в Ташкент сейчас, может быть, и нет. Ты через висячий мост шел?

Кудрат кивнул.

- Ну вот, после этого дождя моста, может, и нет уже.

- Спасибо, - сказал Кудрат, - большее вам спасибо.

Они шли по зеленой мокрой траве, из которой в разных местах, как спины спящих животных, поднимались серые корявые камни. Меж невысоких кряжистых деревьев прямо из земли били струи хрустально прозрачной воды.

- Вот Двенадцать ключей, - сказал старик. - Их здесь не двенадцать, но почему-то назвали Двенадцать, так оно и осталось… Найдешь сюда ночью дорогу? Сегодня луна большая будет. Теперь смотри: отсюда пойдешь левее, спустишься к речке. Это сегодня после дождя она такая бурная, к вечеру совсем мелкая будет. Перейдешь на ту сторону. Видишь? Если до вечера доживем, - сказал старик, - сегодня не в юрте спать будем.

Кудрат сначала пригоршнями зачерпнул воду, умыл лицо, напился, потом наполнил ведро, и они пошли обратно.

- Тебе не тяжело? - спросил старик. - Когда устанешь, скажи. А то у меня и впрямь поясница болит.

102