Круглая печать. Повести - Страница 96

- Когда приезжает? - спросил Садык.

- Неизвестно. Может - сегодня, может - завтра, может - послезавтра. Только отец сказал, чтоб мы срочно уходили и чтобы все унесли с собой. И чтобы собаку увели.

Закир не рассказал всего, о чем они говорили с отцом. Да и отец не все сказал Закиру. В махалинской комиссии отец Закира разговаривал не только с бухгалтером Таджибековым, но и со следователем из милиции. Ему прямо сказали, что убийцей Махкам-ака является учитель Касым. Более того, исчезновение Кудрата тоже может быть делом рук учителя. И о приезде Талиба ему тоже сказали.

- Стыдно будет перед нашим дорогим Талибджаном, - предупредил бухгалтер Таджибеков, - если он узнает, что на его чердаке творились всякие нехорошие дела.

Как бы то ни было, а с чердака теперь надо было поскорее убираться.

Ребята аккуратно подмели двор, собрали книжки, прибрались на чердаке и спустились во двор к Закиру.

- Папа, - сказал Закир, - можно, мы оставим книжки, фотоаппарат и мяч пока у меня?

- Нет, нет, все уносите отсюда. А особенно книжки.

- А фотоаппарат? - сказал Садык.

- Все уносите. Впрочем, мячик можете оставить.

Почему так срочно нужно все унести, Садык не понял. Он стоял потупившись, с фотоаппаратом в руке и ждал, пока вернется Закир, который побежал в комнату положить мяч. Рахим держал на руках Добермана. Он тоже не понимал, почему все так неожиданно переменилось.

- Послушай меня, сынок, - сказал Садыку отец Закира, - мой вам совет - отнесите собаку тому, кто вам ее дал. И эту штуку отнесите. - Он положил Садыку на плечо руку и сказал, обращаясь только к нему: - Ничего, ничего… а вдруг все это неправда…

- Что? - спросил Садык.

- Ну, все, что говорят…

- А что говорят? - спросил Садык. - Про нас что-то говорят? - Он-то ведь не знал, какие слухи о его отце распускают Таджибеков с дружками.

- Всякое в жизни бывает, - вздохнул отец Закира. - Но ты не отчаивайся. Сам: уж большой.

Ребята вышли на улицу.

- А может, действительно отнесем к нему аппарат и собаку отдадим? - сказал Закир. - Он же обещал деньги вернуть.

- Конечно, - сказал Эсон. - Пускай он нам лучше крючки достанет, чтобы на столбы лазить.

- Только Добермана я не отдам, - сказал Рахим.

- Надо будет - отдашь, - скомандовал брату Эсон.

- Ну что ж, как хотите, - сказал Садык. Голос его почему-то задрожал. - Если вы так хотите… пошли!

Они шли понурые, стараясь не глядеть друг на друга.

На трамвайной остановке возле продавца мороженого стоял Азиз в своих полосатых брюках и крепких ботинках.

«Всегда он не вовремя попадается!» - подумал Садык.

- Эй, голытьба! - крикнул Азиз. - Пошли хозяйство продавать? Выгнали вас с чужого чердака?

Ребята сделали вид, что не видят и не слышат его.

- Хотите, я куплю у вас ящик и собаку? Из вашего аппарата конура хорошая выйдет.

Ребята нетерпеливо ждали трамвая и не оборачивались в сторону Азиза.

- Эй, Садык! - продолжал Азиз. - Продашь аппарат, не растрать деньги, будешь своему отцу лепешки носить.

Садык не понял Азиза и повернулся к нему. Зато Эсон и Закир поняли. Эсон подбежал к Азизу:

- Если ты еще слово скажешь…

Громыхая, подходил трамвай.

- Если ты еще слово скажешь…

- А чего! - нагло улыбался Азиз. Он лизал мороженое и свысока смотрел на Эсона. - Вся улица об этом знает… Эй, Садык! А зачем твой отец Махкам-ака убил?

И тут Эсон сделал неуловимое движение головой. Азиз лязгнул зубами и как подкошенный упал в пыль. Не оглядываясь, Эсон бросился к трамваю.

- Скорее, скорее! - подталкивал он ребят.

Трамвай тронулся.

- Что он крикнул про моего отца? - спросил Садык.

- А-а-а… - сказал Закир, - мало ли что…

- Он сказал, что мой отец убил Махкам-ака? - Садык ясно разобрал слова Азиза, только никак не мог их понять.

- Ну да, - сказал Закир, - это его отец так говорит.

- А вы раньше об этом слышали?

- Слышали, - сказал Эсон.

- И ничего мне не сказали?

- А зачем говорить… - начал Закир.

А Эсон закончил:

- …если это неправда.

Однако ребятам пришлось рассказать Садыку все, что они знали.

3

Во дворе, где жил Иван Кустов, все было по-прежнему. В одном палисадничке женщина стирала белье, в другом лысый мужчина в украинской рубашке, сидя у медного самовара, пил чай.

Ребята подошли к двери, где жил Иван, и постучались. Больше всего они боялись, что его нет дома.

- Кто там? - обрадовал их голос Ивана.

- Это мы, - сказал Закир.

- Подождите! - крикнул Иван из-за двери. - Подождите еще семнадцать минут.

Почему именно семнадцать, ребята не поняли, но уселись на корточках под деревом. Доберман бегал тут же, принюхиваясь и оглядывая все кругом. Видимо, он узнавал свой прежний двор.

Наконец вышел Иван.

- Привет! - сказал он свое обычное слово. - Значит, принесли обратно? Не понравился? В общем, кстати принесли. Тут один фотограф ателье открывает, и ему как раз такая бандура нужна. Четвертной обещал дать. Ну, мы по-братски поделим: половину вам, половину мне. Все будем с прибылью. Эта бандура для павильона вещь необходимая.

- Мы не потому… - сказал Садык.

- Ну, сами-то хоть сфотографировались? - спросил Иван.

- Конечно, - сказал Эсон. - Я их всех сфотографировал.

- Не ты, а он, - сказал Закир, указывая на Садыка. - Ты только под аппаратом стоял.

- Помню, помню, - заулыбался Иван, - вместо треноги. А кассету принесли? У меня как раз реактивы готовы. Я тут печатал кое-что, заодно и вашу пластинку проявить могу. Заходите, покажу, как это делается.

В комнате было совершенно темно. Окно было занавешено ватным одеялом, под потолком, укутанная в красные тряпки, еле светилась лампочка.