Круглая печать. Повести - Страница 97

- Садитесь на кровать и привыкайте к темноте.

Казалось, привыкнуть к темноте невозможно, но постепенно ребята стали различать силуэт гитары на стене, сундук, на котором стояли две белые эмалированные ванночки. Иван сделал что-то с кассетой, вытащил оттуда пластинку и положил в одну из ванночек.

- Вот, - сказал он, - десять минут в одном растворе, в проявителе, десять минут - в другом, это закрепитель, или фиксаж. - Иван сидел на табуретке около сундука и легонько покачивал ванночку. - Посмотрим, что тут у вас получилось… Если хорошо получилось, значит, вам повезло, потому что с первого раза ни у кого не получается… Только, ребята, если уж продавать фотоаппарат, то для того, чтобы новый купить, я так считаю. Если мы прибыль от продажи разделим пополам, то вам приходится двенадцать с полтиной и пять рублей - семнадцать рублей. За семнадцать рублей можно отличный аппарат купить. Как вы думаете?

О семнадцати рублях ребята и мечтать не могли.

«За семнадцать рублей можно купить две пары бутсов и рубль еще останется», - думал Закир.

«За семнадцать рублей можно на всех купить эти крючки-кошки», - думал Эсон.

- А собаку вы тоже заберете? - спросил Рахим.

В это время Иван как раз вынул из ванночки пластинку и посмотрел ее на красный свет.

- Что-то у вас здесь непонятное, - сказал он и переложил пластинку в другую ванночку.

- А собаку вы тоже заберете?

- Добермана-то? Нет, зачем же. Я же вам ее подарил, а не продал.

- Нам один дяденька за Добермана десять рублей давал, - сказал Закир.

- Десять? - удивился Иван. - Что-то больно много. Ведь он даже не чистокровный. Он только наполовину доберман, а наполовину неизвестно кто. Я, ребята, против того, чтобы вы его продавали. По-моему, собак продавать нечестно, они вроде как люди. Подарить - другое дело, если в хорошие руки.

Садык во время всего этого разговора молчал. Он думал о том, что все на улице считают его отца убийцей, и о том, что отец так некстати уехал, а теперь еще приплели исчезновение Кудрата. Сначала он обиделся на ребят, что они ничего ему не рассказали, а теперь понимал, что и сам никогда бы не решился сказать Закиру, если бы что-нибудь такое говорили про его отца.

- Ну, а сейчас пойдем на свет, - сказал Иван, - посмотрим, что вышло. - Он открыл дверь и, осторожно держа пластинку, предложил ребятам посмотреть.

На пластинке было большое светлое мохнатое пятно с коротенькими лучиками. Выше этого пятна были еще какие-то светлые полоски и пятнышки.

- Это солнце, что ли? - спросил Эсон.

- Это? - указывая на светлое пятно, сказал Иван. - Нет, это не солнце. Это на негативе оно светлое, а на бумаге темным получится.

- Как солнце, - сказал Эсон.

- Это твоя голова, - хмуро догадался Садык. - Я же тебе говорил - опусти голову.

- Я и опустил, - сказал Эсон.

- А нас там не видно? - спросил Закир.

- Вас, ребята, не видно, - ответил Иван. - Вот дерево тут есть… дувалы какие-то… а вас не видно. Но дерево хорошо получилось. Интересно, у вас задний план лучше получился. Навели плохо… - сказал Иван. - Конечно, снимок испорчен, но я все-таки отпечатаю для вас на память, как не надо снимать.

Иван снял с окна одеяло, пристроил пластинку на подоконнике. Ребята увидели, что в ведре на полу плавают мокрые фотокарточки. На всех была одна и та же девочка лет двух, со светлыми волосиками и темными глазами. На одной карточке она стояла с куклой в руках и смеялась, на другой - сидела на полу возле кровати и плакала, на третьей - играла в песочек.

- Сейчас мы сделаем, чтобы они блестели, - сказал Иван и прилепил мокрые фотокарточки на оконное стекло. - Вы не очень спешите? - спросил он, - А то негативу еще сохнуть надо. Давайте пока чаю попьем.

Ребята выпили чаю с леденцами. Потом Иван опять закрыл окно одеялом, плотно притворил дверь и стал делать что-то непонятное. В темноте он достал из черного пакета лист бумаги, положил его в деревянную рамку, сверху приложил к бумаге негатив, потом все это прижал к животу, вышел во двор, подержал рамку открытой, потом опять прижал ее к животу и вернулся в комнату. Бумагу он положил сначала в одну ванночку, потом в другую, потом бросил ее в ведро с водой и тогда открыл дверь и снял с окна одеяло.

- Все в порядке, - сказал он. - Что вышло, то вышло.

Садык очень боялся, что ребятам не понравится фотография - ведь ни один из них на ней не получился, - но ребятам фотография понравилась, особенно Эсону.

- О-о-о! - сказал он. - Какая у меня большая голова!

- А вот это тутовник! - обрадовался Рахим.

- А вот это бутылочный склад, - сказал Закир.

- Тут вот вдали какие-то люди получились, - сказал Иван. - Крышу они, что ли, чинят?

Садык внимательно всмотрелся в фотографию.

- Это не крышу… - сказал он.

- Это далеко, - согласился Эсон.

- Во всяком случае, - сказал Иван, - для первого раза неплохо. Дерево все получилось, каждый листочек видно. Задний план неплохо проработан.

- Я не думал, что так хорошо получится, - сказал Закир.

- В следующий раз ты обещал меня отдельно снять, - напомнил Садыку Эсон.

- Так что же, не будем аппарат продавать? - спросил Иван у Садыка.

- Дайте мне карточку, - вместо ответа попросил Садык. Он еще раз внимательно вгляделся.

Действительно, совсем маленькие на фотографии получились два человека. Один из них был виден весь, а у другого только плечи и голова. Оба держали в руках какой-то черный предмет.

Незаметно для себя Садык все больше приближался к открытой двери, к свету, пока наконец не оказался во дворе. Нет, конечно, эти люди не чинили крышу. Это была не крыша, это был дувал. Дувал… Неужели?..